Его высочество прибыл во Владивосток 5 декабря 1872 года, и первоначально планировалось, что уже вскоре он отправится в Санкт-Петербург через территорию всей Российской империи. Конечно же, повсеместно началась ажиотажная подготовка к встрече великого князя в Забайкальской области. Кое-что об этом сообщил в своей книге «О Сибири и Камчатке» ссыльный поляк, учёный-биолог Бенедикт Дыбовский.

«Этим проездом тогда были так озабочены все в Сибири, что приказывали телеграфировать в Читу, а из Читы в Иркутск об испытаниях. Например, телеграммой указывалось время отправления с каждой станции и прибытия на следующую, и каждый «смотритель» получал либо похвалу за скорость, либо нагоняй за медлительность. В Нерчинске были построены триумфальные ворота изо льда. Такие ворота по замыслу их строителя Куликовского (В.И. Куликовский – польский ссыльный, архитектор зданий усадьбы Бутиных – прим.ред.), им самим возведенные, представляли образец декоративной жемчужины. К сожалению, для тех, кто готовил столь замечательный прием, пришло известие, что великий князь Алексей зимой не поедет, а будет ждать лета. Триумфальные ворота растаяли слезами печали, а тысячи срубленных деревьев уплыли в океан».

Задержка путешествия по России произошла из-за того, что в декабре фрегат великого князя из-за льда не смог войти в бухту Владивостока. Лишь 11(23) мая 1873 года Алексей Александрович и его свита на пароходах «Джалинда» и «Мария» отправились вверх по Амуру и Шилке. Программа путешествия и остановок были тщательно спланированы, но случались и неожиданности. Так, великий князь вдруг захотел осмотреть золотые промыслы на Каре и находящиеся здесь же каторжные тюрьмы.

В восемь часов утра 3(15) июня пароходы с долгожданными гостями прибыли в Сретенск. Алексей Александрович «изволил остановиться в комендантском доме, посетить церковь, и выехать того же числа в 5 часов вечера», - сообщал корреспондент газеты «Сибирь». В Нерчинск «его высочество изволил прибыть поздно вечером 3(15) июня, остановиться у господина Бутина, только возвратившегося из Америки, и, пробыв всю ночь в беседе с господином Бутиным, изволил выехать 4(16) июня в 6 часов утра», - писал тот же корреспондент.

Первым нерчинским художником, учителем рисования уездного училища Прокопием Николаевичем Рязанцевым великому князю «была поднесена картина из бурятского быта, изображающая моление лам у ключа. Взят тот момент, когда буряты бросают монеты в источник», - сообщал первый биограф Рязанцева Александр Харчевников. В ответ на него Алексей Александрович удостоил художника своим даром – именными часами с цепочкой и соответствующей грамотой. В дороге великий князь заезжал в один из бурятских дацанов, и во всё время следования по Хоринской степи был провожаем от станции до станции толпами конных бурят. По религии бурят все коронованные особы и лица царствующего дома считаются святыми. На станциях они вынимали дёготь из колёс экипажа великого князя и мазали себе лица этим дёгтем».

Визит великого князя Алексея Александровича стал первым опытом приёма забайкальцами гостя высочайшего уровня, который очень пригодился через 18 лет при встрече его племянника – цесаревича Николая, последовавшего домой из путешествия в страны востока по примеру дяди тем же путём.

По информации заместителя директора Нерчинского краеведческого музея по научно-методической работе Александра Литвинцева.

Пресс-служба министерства культуры Zабайкалья.

Телефон для СМИ: 8 (3022) 21-99-55, psmkzk@mail.ru